ТОЛСТОЛОБЫЙ И ВСЕЯДНЫЙ: ГОЛАВЛЬ

Д. Баличев  (Рыболов-клуб № 3/1997 г.)

 

Первое знакомство

Мое первое серьезное знакомство с голавлем состоялось, когда мне было одиннадцать. Попадаться-то они мне попадались и до того, но все больше случайно. А тут я занялся ими целенаправленно. Дело было на маленькой речушке, точнее — на старом русле этой речушки, отведенной в свое время к электростанции. Вода была чистейшая, глубина незначительная — все было видно, как на ладони. Успехи мои объяснялись тем, что я подкрадывался к берегу и осторожно забрасывал удочку через кусты, не пугая при этом голавлей. Впрочем, их там вообще никто из рыболовов не пугал; я ловил, так сказать, в краю непуганных голавлей.

Удочка выглядела весьма оригинально: толстое и мощное шестиметровое удилище без колец ("Daiwa Т 630"), леска 0,35 мм, поплавок и кованный крючок № 4, насаживаемый выползком! Такое орудие позволяло мне вытаскивать напролом через кусты даже приличных голавлей. Толстая же леска, им, очевидно, не мешала.

Двойственное отношение

Голавль — один из самых толстолобых представителей семейства карповых — вызывает у рыболовов весьма противоречивые чувства. С кулинарной точки зрения о нем можно забыть: мясо его костистое и невкусное. Жареный он никуда не годится. Попробовал я как-то суп из голавля — отвратительная зеленоватая жижа. Несъедобность добычи у многих оставляет чувство, что чего-то не хватает.

С другой стороны, голавль красив, сильно сопротивляется и — что важнее всего — очень осторожен. Поймать крупного голавля мне всегда казалось привлекательнее, чем, например, леща или щуку. Причем предпочтение я, как правило, отдавал поплавочной удочке.

Активная ловля

Речной голавль как нельзя более подходит для так называемой активной ловли, когда идешь с удочкой и минимумом снаряжения по берегу и облавливаешь приглянувшиеся места. Особенно интересна такая рыбалка на небольших речках, когда насадка — хлебная корка или майский жук — плывет по поверхности.Хорошо известно, что голавли любят укрытия, например, нависающие под водой кусты и деревья. Чтобы подбрасывать приманку прямо к их логову, необходим тяжелый поплавок, не распугивающий рыбу в момент приводнения. Этим требованиям отвечает "контроллер" — специальный английский поплавок, предназначенный для ловли на поверхности. Я применяю пятнадцатиграммовую модель, фиксируя ее на леске стопорными узлами и резиновыми бусинками (рис. 1). Оставляя между стопорами десятисантиметровый зазор, я позволяю тем самым голавлю беспрепятственно взять насадку, не чувствуя тяжелого "контроллера".

Наблюдать желательно не за поплавком, а за насадкой. Подсекать можно, когда насадка совершенно исчезнет с поверхности, а леска начнет натягиваться.

С прикормкой

Возможен и другой подход: "сидячая" ловля на многообещающем месте. Здесь большую роль играет прикормка. Я прикармливаю тем же, что насаживаю на крючок; обычно это опарыш или его свежие, тонущие куколки. Иногда, впрочем, имеет смысл ловить на плавающие куколки и прикармливать ими же. Мой поплавок — маленький прозрачный "Loafer" — фиксируется на 0,18-ой леске двумя дробинами, утапливающими его почти полностью. На поводке (0,16 мм) никакого груза нет, крючок № 18, особо прочный (рис. 2).

Очень важно, особенно когда вода прозрачная, не спешить начинать ловлю, дать рыбе подойти на прикормку, постоянно подбрасываемую маленькими порциями (без рогатки тут не обойтись). Постепенно даже крупные голавли начнут покидать свои укрытия: если дождаться этого момента, результат может быть фантастическим.

Снасти

Снасти для этих способов применяются различные. Тяжелый "контроллер", забрасываемый к "опасным", чреватым зацепами местами, требует более серьезного удилища — я пользуюсь полупараболическим "Specialist" (штекерное, 2 части, оптимальная нагрузка 1 1/4 фунта, 3,45 м). С "лоафером" я ловлю английским поплавочным ("Match"), но не слишком деликатным ввиду довольно толстой лески (штекерное, 3 части, длина 4,50 м). Катушка в обоих случаях безынерционная, небольшая, легкая; леска, соответственно, 0,20 и 0,18 мм.

На живца

В больших реках условия совсем другие, и голавль там другой. Там меня особенно привлекают старицы и всяческие пойменные озерки и "лужи", часть из которых соединяется с рекой только в половодье, да и то не каждый год. Бывает, что они кишмя кишат голавлем. Помню одну узенькую протоку, в одном месте образовывавшую солидную яму глубиной 4-5 метров. Эта самая яма была населена плотвой, уклейкой — и голавлями. За один вечер я поймал на уклейку десять голавлей — и случайную щуку, чудом не перекусившую мою леску (я ловил без поводка). В качестве живцов также отлично годятся гольяны и пескари; подойдет и маленькая плотвичка. Однажды попался мне килограммовый голавль на ерша!

Насаживать живца обязательно следует за спинку, а еще лучше — на два крючка сразу, за спинку и за губу. Голавль заглатывает его очень медленно, разве что во время сильного жора глотает его с ходу.

Снасть здесь нужна, конечно, помощнее. Я пользуюсь легким карповым удилищем (штекерное, 2 части, оптимальная нагрузка 1 3/4 фунта, длина 3,30 м) со средней безынерционной катушкой и леской 0,26 мм. Поплавок огружается одной маленькой "оливкой", небольшой тройник привязывается прямо к основной леске (рис. 3).

В качестве альтернативы ужению на живца можно предложить легкий спиннинг. Голавли неплохо попадаются на вращающиеся блесны и мелкие воблеры, а также на небольшие приманки из мягкой пластмассы.

Особые насадки

Всеядность голавля просто удивительна. Трудно придумать насадку, на которую бы он не брал. Очень характерной голавлевой насадкой являются куриные потроха; из них на первом месте стоит печенка, принесшая мне в разное время несколько очень хороших уловов из маленьких и средних рек. Я неизменно ловил на нее со скользящим грузилом, без поплавка, на 0,25-ю леску (рис. 4).

Еще школьником я слышал, что в некоторых районах Баварии голавля называют "Mausfisch", что имеет значение "мышеед". Мне казалось, что тут была какая-то ошибка, пока однажды я не убедился воочию, что плавущие в воде мыши от голавля не застрахованы. Дело было в сумерках; крупная рыба схватывала подплывавшую к берегу мышь и тут же исчезла с нею. У меня в коробке оказалась искусственная имитация мыши, издалека совершенно неотличимая от живой. Я привязал ее вместо блесны и с третьего заброса вытащил двухкилограммового голавля. Выпотрошив его, я обнаружил мышь — по-видимому, ту самую, свидетелем конца которой я стал тем вечером.